4
А Стася просто восполняла то, чего ей раньше не хватало: детства, беззаботности, свободного времени, чистых и радостных мыслей.
Ведь, когда она жила с отцом, ей самой приходилось думать о еде и тепле. Последний год она даже не посещала в школу. Алиса болела, и приходилось вместо нее ходить торговать на рынок овощами, чтобы тем самым заработать хоть что-нибудь на пропитание и лекарства. На отца надежды не было. Напротив, приходилось еще и ему давать на выпивку, чтобы он ничего не выносил из дома.
До сих пор не понимала, почему Алиса оставалась с ним так долго? Отец у Стаси, конечно, красивый мужчина. Несмотря на алкоголизм, выглядел моложе своих лет. И была у них поначалу с Алисой общая любовь – к водке. Но Алиса боролась с этой зависимостью. Последние месяцы перед смертью вообще не пила. И все время говорила:
– Вот окрепну и поеду к брату. Тебя с собой заберу.
Но жизнь распорядилась иначе. Болезнь Алисы оказалась не простой пневмонией. Это был туберкулез, который обнаружили слишком поздно. Как же страшно Стасе было наблюдать, как Алиса сохла. Медленно умирала. Чудо, что тоже не заболела. Отец практически перестал контактировать с Алисой. Пару раз даже пытался выгнать из своей квартиры. Все боялся заразиться. Стася слезно молила не выгонять. Больше всего, конечно, возымели воздействие не мольбы, а деньги, которые она ему исправно приносила.
Девушка жутко боялась остаться одна с отцом. Она бы просто сошла с ума в атмосфере постоянного страха и отвращения.
Они много разговаривали с Алисой. Та рассказывала, как еще в школе ввязалась в плохую компанию, много пила, пробовала наркотики. А потом и вовсе ушла из дома. Кочевала то у одних друзей, то у других. Пока не сошлась с отцом Стаси. Слишком поздно осознала, что сама же загубила свою жизнь.
Но больше всего Алиса любила рассказывать о младшем брате. В ее голосе тогда появлялось столько восхищения и благоговения. Было видно, что она очень любит Егора. Хотя и не одобряет его боксерскую карьеру.
Никогда Алиса не рассказывала о родителях. Ни слова. Стася просто знала, что они есть, и все. Мать – известная певица, отец – успешный актер. Но разговоров о них не было. Даже когда пришло известие об их гибели.
Стася тогда спросила, поедет ли Алиса на похороны. На что получила быстрый и четкий ответ. И был он отрицательным.
За два года, которые Сладкова жила у Александры Михайловны, она часто слышала о родителях Алисы и Егора, и все равно ничего толком не понимала. А специально расспрашивать было неудобно.
Грустные мысли девушки прервал Гриша. Их шофер. Она как раз скатывала «голову» для снеговика.
– Привет, Насть.
– Привет, Гриша.
– Помочь? – шутливо спросил парень.
– Нет, это мой снеговик! И только я его буду лепить. Сделай себе своего.
Гриша рассмеялся.
– Какая же ты эгоистка! Даже снега тебе жалко.
Стася ответила не сразу, так как была занята самой важной частью работы – пыталась водрузить вылепленную голову на уже имеющуюся снежную конструкцию. Она пыхтела под тяжестью большого шара, но уперто не желала просить помощи.
Наконец удалось установить последний шар. Отойдя на пару шагов в сторону, довольно осмотрела «голого» снеговика.
– Не жалко. Вон бери с той кучи, – указала в сторону газона, куда парни Борисыча откинули снег.
– Э-э, так неинтересно. Я с тобой хотел, – не унимался Гриша.
– Ладно, так и быть, – смилостивилась девушка. – Можешь принести мне ведро для шапки. Только пластмассовое.
– Будет сделано, – продемонстрировав небывалый азарт, Гриша тут же побежал в сторону кладовки.
– А я пока за морковкой схожу, – задумчиво пробормотала Стася сама себе.
Через полчаса общими усилиями снеговик был закончен. Как же девушка радовалась, приплясывая около белоснежного чуда.
– Смотри, какой он добрый получился, – восторженно сказала она.
Гришка на такое замечание хохотнул.
– И как ты это определила?
– Ну глянь же! У него лицо доброе! – настаивала Стася, удивляясь нерасторопности Гриши.
– А! Ну да, – наконец согласился парень.
Стаська вдруг сделалась серьезной.
– Гриш, а ведь это мой первый снеговик, – задумчиво протянула она.
– Как это? – невольно удивился шофер. И сразу же понял, что вопрос глупый. – Хм… Ну, дай Бог, не последний!
А Стася еще долго стояла возле своего снеговика. Пока баба Шура в дом не загнала.
